Есть такая рубрика в "Петербургском Театральном Журнале" Пять предложений об увиденном сегодня спектакле.
Все ждала, когда дойдет дело в ПТЖ и до наших героев и вот - 18 октября…
Сергей Куранов
порадовал “Изотов” Андрея Могучего. Содержание пьесы не замутнено режиссерскими приемами, рассказывается внятная человеческая история. Пространство сцены Александринки покорено тактично и современно, много натуральных психологических сцен, а потусторонний мир, добрый и с фокусами, тоже присутствует на равных. Сценография Александра Шишкина - это настоящий зимний пейзаж дачного раздолья с горками, снежной вьюгой и покосившейся уборной. Юлия Марченко успешно освоила амплуа богемной барышни, а Виталий Коваленко еще раз подтвердил статус ведущего актера.
Марина Дмитревская
Ой, да, отличнейшее масло взбил Могучий! И ох как трудное для нашего брата. Шишкин -- гений, Могучий могуч (после "Изотова" упражнения Жолдака с видео представляются полной порнорграфией), актеры отличные, а вот насчет внятной истории -- не знаю. Внятна история банальная (про возвращение к корням и смерть на родимых просторах), а что там было в пьесе -- надо прочесть, чтобы понять точнее, чего хотели. Надо еще подумать-мать-мать...
Татьяна Джурова
Марина Юрьевна, ну как Вы можете говорить, что Могучий могуч, а рассказанная им история банальна? ведь история то рассказывается не текстом Дурненкова (тем более, что его мало) а средствами режиссуры Могучего.
мне кажется, все истории просты. другое дело - как их рассказать.
Марина Дмитревская
Таня, я имела в виду, что ВНЯТНА история БАНАЛЬНАЯ, а рассказанную средствами режиссуры историю (НЕБАНАЛЬНУЮ, очевидно) я еще должна понять, что не отменяет могучей фанатазии, работы с пространством и литературными параллелями. Простую историю мне рассказали непросто, но относится ли эта непростота к собственно истории или существует параллельно ей -- надо подумать-мать-мать...
Мария Левина
На целых пять предложений не нацежу об Изотове. Потому что сомневаться или возмущаться у меня получается многословнее.
Шишкин - о да, гений! После покойного Давида Боровского это единственный художник, который вызывает такую бурю восхищения! Сама история, рассказанная или пересказанная Могучим и актерами, как-то даже второстепенна по отношению к этому чудесному, простому, но НЕобыкновенному театральному миру, который создает это оформление.
Елена Строгалева
Я так понимаю, один из основных вопросов который мучает не только Марину Юрьевну - надо ли читать пьесу. Иными словами: тот художственный мир, который представил нам режиссер - является ли он завершенным, самодостаточным и совершенным в той системе координат, в которой можно рассматривать режиссуру Могучего или возникает какая-то "сердечная" недостаточность, вопросы, на которые, кажется, можно ответить, прочитав пьесу. И где тогда этот "пробой"? Мне кажется, драматург в определенной степени принес себя в жертву режиссерскому методу Могучего, но союз оказался продуктивен. Ведь в школе для дураков был очевиден аналогичный перенос тем и образов из литературного источника из в обюразный визуальный ряд спектакля. и вопросов - сколько текста вошло в спектакль - не возникало.
Марина Дмитревская
Я бы хотела увидеть пьесу, потому что ТАК (так прекрасно, замысловато и про то же самое) можно, например, было бы поставить Битова. Скажем, Улетающего Монахова. Да мало ли историй о писателях и людях! Битов и Дурненков -- авторы, не побоюсь сказать, разные, и почему весь спектакль на ум мне приходил Битов -- вот вопрос и хорошо ли это. "Сердечная недостаточность" возникает, но м.б. она и не подразумевалась (в Битове вполне можно обойтись без нее, а можно ли в Дурненкове -- не знаю, потому что не знаю Дурненкова). Могучий ставит атмосферно-интеллектуально-технологичный спектакль, т.е. задействует те категории, которыми современная драматургия вообще не грешит. Она не интеллектуальна, не технологична и почти не атмосферна (тут момент спорный, не утверждаю абсолютно, только размышляю). Зачем ему тогда именно Дурненков? Т.е. это вопросы взаимодействия, а не оценок. Школа для дураков был спектакль атмосферный и лирический, и с Сашей Соколовым в этом смысле был на равных и никакого техно там не было, там -- другое.
Это был Александринский театр, а теперь о другом спектакле
Марина Дмитревская
"Тартюф" А. Прикотенко в Балдоме... Очень красиво (Олег Головко) и абсолютно неясно по части высказывания. Чем этот Тартюф -- "никакой" И. Шакунов -- взял благородное семейство? Про что эта история вообще? Так, некоторые шутки: у Дюковой парик "Вертинской" из Эфросовского спектакля, еще какие-ио отсылки. Но это все неважно.И что-то с ритмом (из-за нагромождения приемов и отсутствия содержательных мыслей).
Как говорится, найдите 10 отличий.